Валентина Ульянова

Окно *

Казалось бы, это было самое обычное окно. Вот разве что вид из него открывался очень неплохой: не только двор, ближайшие улицы и дома, но и, как это бывает иногда на окраине города - поле, река и лес, - лес до самого горизонта. И за рекой, среди зелени леса, - далекий белоснежный маленький храм. Но ведь и это не такая уж редкость. И все-таки это было необыкновенное окно. Дело в том, что, хоть этого никто и не видел, возле него стоял Ангел.

Когда-то, давным-давно, на этом месте был особняк с вознесённой на верхний этаж домовою церковью. Потом его снесли, и сравняли с землёй, и на месте Божьего храма протянулись гулкие коридоры ничем не примечательного дома. В огромном, древнем, бесконечно строящемся городе наверно немало таких, забытых людьми, - но не Богом, - мест. И кто из нас может знать, на каком перекрёстке, или возле какого окна он встретится с Ангелом алтаря, хранящим память святыни?.. И служащего Тому, одно из имён Которого - Любовь…

Ибо Ангел был здесь и ради людей. Все они, кто только ни попадал в это здание, обязательно хоть ненадолго оказывались рядом - и тогда мысли их превращались в слова, и открывалось то, чем билось их сердце. Но таинственным образом никто вокруг не слышал их. Кроме одного только Ангела. И он им отвечал. Каждому. Изо дня в день. Снова и снова. Не смотря ни на что. Для нас такой труд был бы, пожалуй, непосилен. Поистине ангельское терпение требовалось для этого. Но ведь он и был - Ангел.

...В проеме окна светило жаркое летнее солнце, сияло ясное небо, зеркально синела лента реки; играя всеми оттенками зелени, простирался, маня благоуханной прохладой, лес; призывно горел ликующим золотом крест на ослепительном куполе храма, - а служитель Божий стоял ко всему этому радостному великолепию спиной, потому что к окну приближалась женщина.

Высокая, темноволосая, в меру полная, одетая в яркий элегантный костюм, она с неторопливым достоинством двигалась по широкому коридору, не глядя по сторонам на таблички офисов, прикрепленные на дверях, и производила впечатление человека, который знает, чего он заслуживает, и добился этого. Но Ангел ждал ее - и прежде, чем выйти на площадку к лифтам, она задержалась возле окна. И сейчас же сказала:

- Тоже мне, великосветская дама! Манеры!! Невинные глазки! А повадки как у торговки! Уверена, что она нарочно переложила эти листы договора, чтобы я не нашла! Лишь бы гадость сделать! Как злы люди! Какое счастье, что я не такая, как они! - и она удовлетворенно качнула гордо, но в самую меру, поднятым подбородком.

Ангел скорбно молчал.

Она взглянула в окно:

- А что там внизу? О! Задний двор... и помойка! Хорошенький вид! И это - единственное окно в холле! О чем только думают эти люди?! - она подозрительно потянула носом, как будто и впрямь почувствовала неприятный запах.

Тогда Ангел сказал:

- Там всего только два контейнера: они маленькие, аккуратные и плотно закрыты. И никому не мешают. Подними глаза. Прошу тебя: подними глаза. Посмотри: солнце, поле, река, лес, - Божий мир, - Божий храм...

Но дама пренебрежительно дернула ярко накрашенным ртом:

- Вот еще! Я вижу то, что я вижу: окно с видом на помойку! Я бы такого не устроила никогда!

Чувство довольства разлилось по ее увядающему старательно раскрашенному лицу, она презрительно отвернулась от окна и с прежним достоинством двинулась к лифтам.

Ангел с жалостью проводил ее взглядом.

Но уже другой человек приближался к нему.

Это был довольно прилично одетый мужчина неопределенно-средних лет, и страдальческое выражение его помятого лица говорило само за себя.

- М-м-м... - протянул он, подойдя поближе. - Опять я вчера перебрал... Голова трещит, так что света не вижу... Подлечиться бы... - и он, морщась, стал рассматривать в окно соседние улицы с совершенно определенной целью.

Ангел конечно же не был наивен. Но он все-таки сказал:

- Твоя лечебница - только в храме. Подними глаза.

Но мужчина упорно, склоняясь все ниже, рассматривал вывески на домах.

- О! - воскликнул он. - Есть! Магазинчик! И компашка там уже подбирается! Есть выход!

- Это не выход! - едва не плача, остановил его Ангел. - Вернее, это выход на дорогу в ад. Опомнись.

Мужчина не видел Ангела и как будто не слышал его, но все же остановился.

- Ад? - горько сказал он. - Да, я живу в аду. Иногда вот так опомнишься отчего-то, оглядишься - и ужаснешься. Все вокруг безобразно, невыносимо, люди - чудовища, работа - тоска, жена - стерва... Одно спасает: выпьешь, - и забудешься...

- Это не спасает, это губит тебя. Спасает только Господь! Он Один может преобразить тебя и всю твою жизнь, только обратись к Нему! Он дарует мир и радость, и помощь.

Прищуря опухшие веки, его собеседник посмотрел на белую далекую церковь, озаренную полуденным солнцем.

- И почему меня так тянет туда? - пробормотал он. - Словно там - избавление от всех моих бед...

Некоторое время он задумчиво смотрел вдаль. Ангел молча молился.

- А компашка-то?! - вдруг спохватился мужчина. - Этак они без меня там подлечатся! А в одиночку будет все-таки неприлично... Эх, голова трещит... Эй! В лифте! Обождите!! - и он так ринулся вон, что настежь распахнулась и, закрываясь, громко хлопнула застекленная дверь холла.

Ангел сокрушенно вздохнул. Но недолго он оставался один. Из ближайшей двери вышел высокий, стройный, в белейшей рубашке и безупречном костюме молодой человек, и сейчас же смрад разлился вокруг. Когда тот гибкой эластичной походкой подошел к окну, Ангелу даже пришлось отступить и прикрыть лицо белоснежным крылом, так невыносимо стало зловоние. Между тем молодой человек слепым равнодушным взглядом окинул горизонт и сосредоточился на рассматривании тротуаров у подножия дома. При этом глаза его сально заблестели.

- Ничего интересного... - капризно пробормотал он. - Вот вчера я девочку подцепил - это класс! Через недельку-другую скажу ей, что жена смертельно больна - это всегда срабатывает. К счастью, бабы в этом деле - безнадежные дуры... О! - (Ангел отшатнулся от новой волны невыносимого смрада). - Какие ножки! Даже отсюда видно! И одна! Ну, подожди меня, цыпочка! - и развратник бегом бросился по лестнице вниз, даже не дожидаясь лифта.

Зловоние исчезло вместе с ним.

Тихий Ангел вновь подошел к окну. Неземные очи его источали страдание.

Внезапно новая волна все того же запаха прокатилась по коридору. Ангел оглянулся.

К нему приближалась стройная, модно одетая девушка. Вернее, это была молодая женщина: на безымянном пальце ее тускло золотилось кольцо, как будто чем-то испачканное. Не в силах вынести смрада, Ангел невольно слегка отступил, но недалеко и не прикрылся крылом: в глазах у женщины стыла боль.

- Какая тоска глядеть на этот простор, убийственно бесконечный, какая невыносимая тоска! - глухо произнесла она, подойдя к окну.

- Это твой смертный грех застилает тоской твои глаза, это душа твоя ужасается бесконечности той страшной вечности без Бога, на которую ты обрекаешь себя: ведь ты оторвала себя от Него, изменив супругу, - тихо ответил Ангел. - Смертный грех убивает душу, и ты чувствуешь это.

- Как ужасен мир! Все говорит о смерти! О, я бедная, бедная! Одно утешение в жизни - его любовь!

- Божий мир прекрасен, это твоя обманная "любовь" убивает тебя. Смотри, красота его уже недоступна тебе! Остановись!

- Как бы я жила без него?! Муж не понимает меня, люди злы... Он, только он - единственное утешение мне! Как хорошо, что он есть в этом невыносимом мире!

Ангел заплакал:

- Будь хоть немного великодушней: муж любит тебя, но брак - это всегда милосердие и смирение; люди, о которых ты говоришь, не злы, а только больны, и ты сама лишаешь себя единственного настоящего утешения - Бога! Подними глаза, посмотри на храм: там твое утешение, твоя истинная радость, Жизнь!

Она вгляделась вдаль:

- Почему меня так тянет туда, в эту церковь? Словно там - единственное убежище, сладостное и желанное... Как странно... Но что я там найду? - лицо ее потемнело. - Людей, которые не смогут меня понять? Во мне нет раскаяния, я хочу счастья!

- Разве ты счастлива в своем грехе? - возразил ей Ангел. - И ты еще не знаешь, что значит - быть с Богом. Это блаженство.

- И это так унизительно - исповедывать прелюбодеяние! И разве кто-нибудь может понять, как мне нужна его любовь! Так холодно жить! О, какая тоска!

- Это ты, ты сама не понимаешь себя! Не этой, не такой, ложной любви жаждет твоя душа: потому ты и несчастна, и нет тебе мира... Твоя тоска - о потерянной из-за греха благодати, ведь ты была крещена, и да поможет тебе Господь понять это! - и Ангел, молясь и плача, опустился на колени.

- О, не могу я видеть этот мертвый простор, отчего, отчего же это?! - вновь воскликнула женщина и, как от орудия пытки, отошла от окна.

Ангел долго молился, не поднимаясь с колен.

Тем временем к нему приблизился писатель. Ангел хорошо его знал. Уже не первый год они незримо и неявно для человека беседовали здесь. Светлый Дух поднялся с колен и с никогда не оставляющей его надеждой взглянул в глаза подошедшего.

- Ах, какой отсюда все-таки вид! - воскликнул писатель. - Неудивительно, что меня всегда так и тянет сюда!

- Божий мир прекрасен, - согласился Ангел, - но Бог - прекраснее, и это Он зовет тебя.

- И эта далекая церковь, конечно, добавляет очарования пейзажу, - с чувством первооткрывателя сказал литератор. - Ну точно, как православие - нашей культуре!

Ангел горько вздохнул: ведь все обстояло как раз наоборот. И он тихо сказал:

- Культура - это только один из маленьких цветков на безбрежном поле веры, засеянном Господом. Тебе второстепенное кажется главным.

- Хотя, без сомнения, культура гораздо шире, - в который раз не захотел услышать его поглощенный собой собеседник.

- Ты заблуждаешься, - не отступался Ангел.

- Дремучий лес... - словно бы понял тот, - это идея... Церковь в лесу... среди темного леса... Что-то в этом есть... символическое...

- Ты прав! - обрадовался светлый Дух. - Каждый человек - словно заблудившийся в чаще, пока не придет в Церковь Христову!

Писатель снисходительно покивал:

- Пожалуй, тут есть о чем подумать... Церковь в лесу...

И он неторопливо направился к лифту, настолько поглощенный удовольствием мыслей о плодотворности своего дарования, что столкнулся в стеклянных дверях с входящим в холл человеком в темном строгом костюме.

Они извинились друг перед другом и разошлись, а вновь прибывший сейчас же с досадой сказал, подходя к окну:

- Вот невежа!

- Утешься, - ласково обратился к вошедшему Ангел, хотя, конечно же, сразу понял, кто перед ним. - Забудь. Он нечаянно. Взгляни в окно. Часто ли увидишь такое!

- Какая красота! - сейчас же ответил чуткий человек. - Вот бы моих пациентов сюда! Эффект моего воздействия был бы еще сильнее!

От этих слов печалью подернулись очи Ангела. Но надежда никогда не оставляла его, и он попросил:

- Не думай об этом: тебе нужна эта красота, этот Божий храм. Там ждет тебя истина, которую ты до сих пор тщетно искал в учениях ложных. Ведь твоя душа все еще жаждет истины: иди же к ней!

- Какой красивый храм! - вгляделся вдаль начинающий экстрасенс. - И почему меня так тянет туда?! Словно там - цель и смысл всех моих исканий, словно там - некий Ответ... Даже больше, чем ответ... Обещание блаженства... О, как влечет меня туда! Сейчас же пойду! Все дела - потом. Нельзя не доверять интуиции!

И он действительно поспешил к лестнице, ведущей вниз.

Ангел приник к окну и внимательно смотрел, как человек в темном костюме миновал двор, магазин, остановку автобуса, перешел оживленную улицу, по узкой тропинке пересек цветущее поле, не оглядываясь, перешел по мосту через реку, углубился в лес... спустя недолгое время появился на паперти церкви... И вошел в нее.

Солнце садилось. Никто больше не появлялся возле окна. Здание опустело. А светлый Ангел все стоял и стоял, глядя на храм, сияющий в закатных золотистых лучах как драгоценность среди темной зелени почти заснувшего леса, - на маленький храм, вмещающий Бесконечность...

Ангел радовался: еще один человек нашел дорогу в настоящий мир. Благословен Господь!

..........................................................................

Солнце зашло - и вновь поднялось. И еще один день был дарован Земле. И прежде, чем у знакомого нам окна появились люди, там снова встал на свою бессменную стражу Ангел. Тот, кто, невидимый, говорил их сердцам о том, что единственно важно...

О, человеческое сердце!..

Вчерашняя женщина в красном костюме снова явилась первой. Она с достоинством пронесла себя через холл, бросив на окно пренебрежительный взгляд:

- Ах да, я помню! Это - окно на помойку! - презрительно констатировала она и ушла, не оглядываясь.

Ангел вздохнул.

Любитель "подлечиться" "в компашке" появился много позднее: видно, "лечение" накануне затянулось надолго... и продлилось утром. Лицо его, с отеками под страдальческими глазами и искривленным ртом выглядело так, что даже серый костюм его уже не казался таким уж приличным. Ангел безмолвно шагнул, не вынеся смрада, в дальний угол и прикрылся крылом.

- Глаза бы на все это не глядели! - с ненавистью пробормотал мужчина в окно и скрылся в одном из кабинетов.

Горестный Ангел снова выступил к свету. Но ненадолго: из другого конца коридора к нему приближалась та самая девушка, у которой было нечистое обручальное кольцо. Волна зловония по-прежнему опережала ее.

И с прежней тоской она взглянула в окно:

- Постылый, постылый мир! Одно утешение... он... - прошептала она и содрогнулась.

Ангел вгляделся в нее и с надеждой сказал:

- Но ведь так тоскливо тебе не было прежде, когда ты жила в чистоте!

- Да, - вдруг согласилась она удивленно, - прежде я никогда не знала этой мертвящей беспросветной тоски, когда смотрела вдаль. Да и вот в это окно... Отчего это?!

- То, что ты принимаешь за утешение, - яд, ошибка, обман, смерть! - повторил ее невидимый собеседник то, что говорил уже много раз. - Верни себя прежнюю!

Она отвела больные глаза от окна и медленно проговорила, точно просыпаясь:

- Раньше... когда я жила в правде... в чистоте... Бывало тяжело... Но никогда не было так плохо... так скверно, точно это смерть ходит за мной... Я не могу, не хочу так больше, я не вынесу этого... Надо вернуться, отказаться... - и вдруг изумилась самой себе: - Отказаться от него?!

Она в смятении подняла глаза - но не увидела подошедшего Ангела. А он смотрел на нее неземными сострадающими очами и молился о ней.

- Откажись, - ответил он ей. - Это не настоящее. Покой и счастье вернутся к тебе.

Она закрыла глаза. Тонкие брови ее жалобно сошлись к тоненькой первой морщинке.

- Я поняла, - обессиленно сказала она. - Я ошиблась. Так, с ним, еще хуже, чем раньше. Безнадежно... Надо вернуться... назад. Выбора нет.

- Ты сделала выбор, и это - твое спасенье! - тихо промолвил Ангел, и дивный лик его засветился счастьем.

Он верил теперь, что наступит день, когда она пройдет по дороге в церковь.

Юная женщина опустила голову и медленно ушла, унося с собой его благословение. Смрад вокруг нее стал почти не ощутим.

Возле лифта она, не замечая его, прошла мимо писателя, а тот одобрительным взглядом окинул ее фигурку.

Ангел грозно нахмурился и защитным запрещающим жестом протянул к ним руку.

- Подумаешь, - подходя, пожал плечами мужчина, - я только посмотрел.

- Ты читал Евангелие и знаешь, какой это грех - смотреть с вожделением. Поэтому тебе оправдания нет, - жестко ответил Ангел.

- Все-таки неприятная вещь - совесть, - криво усмехнулся человек, - из-за мелочи вдруг лишает внутреннего комфорта! Ну, не будем о неприятном. Что бишь я здесь вчера придумал? Что-то о заблудившейся душе, кажется...

Ангел терпеливо повторил вчерашнее:

- Каждый человек - словно заблудившийся в чаще, пока не придет в Церковь Христову.

- Не помню, - возразил писатель. - Но уж меня-то не отнесешь к тем, кто не знает, куда идет! Мое призвание - помогать другим найти правильный путь и идти по нему!

- "Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму"[1], - тихо промолвил Ангел.

- Да, нет ничего выше культуры! - восторженно продолжал свое его собеседник.

- Культура, - снова повторил Ангел вчерашнее, - это только один из маленьких цветков на безбрежном поле веры, засеянном Господом.

И он указал на храм. На крест.

- И почему меня все-таки опять так тянет туда? - удивленно отозвался писатель, прищурясь на белый стройный силуэт под золотым блеском креста. - Даже удивительно. Ну, не могу же я ходить туда все время и без конца! Столько дел! Надо писать, писать, создавать вечное!

- Вечное, - возразил ему Ангел, - только там!

- Оно здесь, - литератор прикоснулся кончиками пальцев к лацкану своего пиджака в области сердца. - Я знаю! Надо только его пробудить! А люди - там! - разве они умнее меня? Что они могут мне дать?!

- В Церковь идут не к людям, а к Господу Богу, - грустно сказал ему Ангел. - И Он Один может тебе помочь. Перестань любоваться как заслуженным достоинством даром, который ты используешь не во благо! Тот, Кто дал, спросит отчёта!

- Да, да! Мне много дано! Я им всем ещё покажу! Работать, работать, нечего время терять!..

И он ушел торопливой, уже не очень легкой походкой пожилого полнеющего человека. Две слезы скатились из светлых очей Божьего Ангела.

Но вот на лестнице появился тот, кто накануне услышал его. Ангел обрадованно обернулся к нему: благодать недавнего Таинства освещала этого человека.

Он вошел в безлюдный холл и задумчиво остановился возле окна.

- Вот он, этот храм... Что же дальше? - задумчиво спросил он сам себя.

- Дальше - новая жизнь, - ответил Ангел, но отчего-то лик его стал тревожным. - Ты сделал только первый шаг на долгом пути, ведущем в бесконечную радость. Она тебя ждет - только надо отречься от своих прежних ошибок и грехов. Теперь, по милости Божией, у тебя есть для этого силы.

- Не может быть, чтобы мои дела, мое учение были ошибкой! Я так чуток! Я не мог ошибаться! - уверенно произнес человек, с сомнением глядя на храм. - Ну да... Я ощущаю: там - благодать. Светлые энергии. Но я их уже взял. Что мне еще там делать? Без конца твердить: "Помилуй, помилуй"? Это не для меня! Пусть это делают те, кто бессилен иначе очистить свою карму! - внезапно свет, окружавший его, исчез - а Ангел в ужасе отступил от него. А он, ничего не чувствуя, продолжал: - Я в этом не нуждаюсь, у меня особые силы. Да и медитировать можно везде! - теперь темное облако подступило к нему, а из очей отошедшего Ангела заструились слезы. А человек продолжал: - Мое призвание - давать, исцелять, учить, и за что мне просить прощения? Я вовсе не грешник!

- Никакой кармы не существует, - горестно возразил светлый Дух, - нет человека без греха, и все нуждаются в милосердии Бога, а твоя бедная душа заплутала во тьме, она в рабстве, в смертельном заблуждении и опасности! Да дарует тебе Господь смирение и покаяние!

- Да! - воскликнул экстрасенс. - Теперь, когда я взял благодать, я еще больше смогу всем дать! О, я!.. Я столько сделаю!.. - и он, гордо подняв окруженную тьмою голову, энергично пошел по коридору прочь - туда, куда собирался накануне.

Ангел в слезной молитве упал на колени... И долго длилась она, молитва о том, кто попрал дар благодати и милосердие Бога и собирается совращать других...

Только появление незнакомого юноши заставило Ангела прервать ее. Темноволосый, с чистым лицом и ясным взглядом, в джинсах и синей ветровке, он, озираясь, шел по коридору так, словно попал сюда совершенно случайно. Но случайностей не бывает - и Ангел поднялся навстречу ему.

- Какая красота! - воскликнул молодой человек, когда алый луч заходящего солнца упал на его лицо. - Какой дивный закат!.. И храм... как драгоценность в лесу...

Очи Ангела засветились неземным сиянием, и он сказал:

- Там - радость и подлинная любовь, источник и смысл всего, там - Настоящее.

- Сердце мое стремится туда... как в отчий дом, - удивился юноша. - Может быть там - ответ на все?

- Там - ответ на все, - повторил за ним Ангел. - Иди!

Юноша не сказал больше ни слова. Он повернулся и пошел.

И снова, приникнув к окну, смотрел тихий Ангел, как идет человек через город, через поле, реку и лес к далекому храму. Он увидел, как тот взошел на ступени и притворил за собою дверь...

Юноша еще не знал, что там его ждет.

Но Ангел, по милости Божией, знал - и весь светился от радости.

Солнце садилось. Еще один день кончался, бесценный день возможности выбора.

Много ли их осталось?..

Примечания

* Опубликовано в журнале "Москва", 2004, № 4, а также в книге: В. Ульянова. Дарованный путь. М., 2005.

1. Мф. 15, 14.

Источник