Лого Вера Православная
Сайт создан по благословению настоятеля храма Преображения Господня на Песках протоиерея Александра Турикова

Система Orphus





Училище благочестия

Слово, приведшее к вере



Случаи из жизни преподобного Варсонофия Оптинского, рассказанные им духовным детям


Ангельский язык

Рассказ духовного сына преп. Варсонофия Оптинского Василия Шустина, впоследствии ставшего священником

Однажды, когда я приехал туда, старец почувствовал себя нехорошо, и просил меня пройтись с ним по скиту.

…Наконец, он остановился перед гробницами монахов и стал благословлять могилы. — "Эти могилки - моих духовных детей. Вот здесь похоронен приват-доцент Московского Университета Л. Он был математик и астроном! Изучая высшие науки, он преклонился перед величием творения и их Создателя. Товарищ профессора и его жена, которая была доктором медицины, насмехались над ним. Он был ученик знаменитого профессора Лебедева. Жена Л., работая в клинике, влюбилась в одного профессора и бежала в Париж вместе со своими детьми. Л. очень горевал и, по прошествии нескольких лет, приехал к нам, чтобы найти здесь облегчение своему горю, и здесь он по Божьему соизволению опасно заболел воспалением легких. Случай был очень тяжелый. Я видел, что он скоро умрет, и предложил ему удалиться совсем от мира и принять пострижение. Уже очень много времени он не имел никаких сведений о семье. Л. подумал и согласился. Через несколько месяцев явилась в скит одна очень экзальтированная дама и стала кричать: "Дайте мне моего супруга!" Сначала я не понял, что она хочет, но потом разобрал, что она говорит о Л. Я сказал ей, что муж находится среди ангелов. Она с раздражением изъявила желание посмотреть на могилу своего супруга. Но я сказал, что вход в скит женщинам воспрещен и поэтому я не могу ей позволить войти сюда. Тогда она начала говорить о себе, гордиться своими знаниями. "Я изучила двенадцать иностранных языков и приобрела известность своими работами за границей". Она думала, что ее научный ценз откроет двери скита. Я ей сказал, что хотя она и знает много языков, но одного, самого главного языка не знает - это языка ангельского. Она иронически спросила: "Где такой язык?" "Чтобы знать его, - сказал я, - нужно читать Священное Писание. Это и есть язык ангельский". Она объявила, что здесь ей более нечего делать и что она сейчас же отправляется за границу читать лекции в швейцарском университете. Я просил ее прислать мне письмо, когда жизнь ее будет для нее тяжела, и сказал, что она еще раз приедет сюда. Она засмеялась и удалилась. Через несколько месяцев она прислала мне письмо из Швейцарии, где писала, что она очень несчастна. Ее гражданский муж изменил ей и покинул ее, уведя с собой ее детей. Она уже, по моему совету, начала читать Евангелие и нашла много интересного. В письме она предложила мне несколько вопросов. Для разрешения их я предложил ей приехать к нам. Она приехала и прожила у нас довольно долгое время, а затем стала приезжать по несколько раз в год. И сделалась верующей, доброй. Впоследствии я видел ее. Она сделалась очень скромной, и, когда батюшка входил в приемную, она всегда подходила к нему, бросалась в ноги. Она была очень богата и все имущество раздала бедным. Какая перемена произошла в ней!" — Мудрость мира явилась безумием перед Богом.



Встреча в трамвае

Записи С. А. Нилуса

«Сей пшеницу, отче Тимоне!» — сказал некогда преп. Серафим своему собеседнику.

Годовой праздник Оптиной пыстыни. Ходили поздравлять старцев с праздником. О. Варсонофий сообщил жене следующее:

«Приходит сегодня ко мне молоденькая монашенка и говорит: —

«Узнаете меня, Батюшка?»

— «Где» — говорю, — «матушка, всех упомнить? нет не узнаю».

— «Вы меня», — говорит, — «видели в 1905 г. в Москве на трамвае. Я тогда еще была легкомысленной девицей, и вы обратились ко мне с вопросом: что я читаю? А я в это время держала в руках книгу и читала. Я ответила: Горького… — Вы тогда схватились за голову, точно я уже невесть что натворила. На меня ваш жест произвел сильное впечатление, и я спросила: что–ж мне читать? — И тогда вы мне посоветовали читать священника Хитрова, а я и его и его мать знала, но о том, что он что–либо писал, и не подозревала. Когда вы мне дали этот совет, я вам возразила такими словами: «вы еще чего доброго, скажете мне, чтобы я и в монастырь шла». — «Да», — ответили вы мне, — «идите в монастырь!» — Я на эти слова только улыбнулась, — до чего они мне показались ни с чем несообразными. Я спросила кто вы и как ваше имя? Вы ответили: «мое имя осталось в монастырской ограде». — Помните ли вы теперь эту встречу?»

— «Теперь», говорю, — «припоминаю. Как же», — спрашиваю, — «ты в монастырь-то попала?»

— «Очень просто. Когда мы с вами простились, я почувствовала, что эта встреча не спроста, глубоко над её смыслом задумалась. Потом я купила все книги священника Хитрова, стала читать и другие книги, а затем дала большой вклад в X… в монастырь и теперь я там рясофорной послушницей».

— «Как же», спрашиваю, — «ты меня нашла?»

— «И это было просто. Я про встречу с вами все рассказала своему монастырскому священнику, описала вашу наружность, а он мне сказал: «это должно быть Оптинский старец Варсонофий». Вот я приехала сюда узнать — вы ли это были, или другой кто? Оказывается вы! Вот радость–то!» И припомнились мне тут слова преподобного Серафима, сказанные им иеромонаху Надеевской пустыни — Тимону:

— «Сей, отче Тимоне, пшеницу слова Божия, сей и на камени и на песце, и при дороге и на тучной земле, все где-нибудь и прозябнет семя–то во славу Божию». Вот и прозябает.




(Иван Михайлович Концевич.
Оптина пустынь и ее время
)






Яндекс.Метрика