Святитель Иннокентий Херсонский и Таврический (Борисов)

Слово в Неделю торжества Православия

И к одним будьте милостивы, с рассмотрением,
а других страхом спасайте, исторгая из огня.
(Иуд. 1, 22-23)

Не это ли самое, братья, совершает ныне Святая Церковь? Некоторые из членов ее попустили обнять себя тлетворному пламени ересей богопротивных - и вот она возвышает, как трубу, глас свой и поражает их страхом анафемы. «Не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола» (2 Тим. 2, 25-26). Средство к исправлению, поистине, одно из самых действительных! Одна мысль, что подобные нам люди извергаются из общества верующих, вне которого нет и не может быть спасения - одна эта мысль невольно сотрясает сердце и приводит в движение чувство. Каким же страхом должен быть поражен тот, за кого другие должны так сильно страшиться?

Тем прискорбнее, братья, для Церкви, что чувство спасительного страха, которое она старается внушить чадам своим посредством священного обряда, ныне совершаемого, нередко обезображивается, а иногда и совершенно подавляется другими предосудительными чувствованиями. Одни - надменные умом или, скорее, неразумием - стараются уничтожить в мыслях своих все, что в нынешнем обряде есть поразительного для заблуждающих, и представляют его себе праздным действием церковной власти, не имеющим влияния на вечную судьбу осуждаемых. Это - люди гордые, которые почитают себя превыше суда Церкви, в том ослеплении, что святилище их совести - где стоит, может быть, мерзость запустения на святом месте (Мф. 24,15) - есть единственное место, в котором должен быть изрекаем суд над их мнениями о вере. Другие впадают в противоположную крайность: чувство страха при слышании анафемы, соединясь с чувством сожаления к поражаемым ею, превращается в их сердце в тайный ропот против мнимонеумеренной строгости церковных правил. "Для чего, - мыслят такие, - Церковь применяет ныне столь сродный ей глас любви на проклятия ужасающие?" Это люди маловерные, которые имеют слабость думать, что Церковь Христова может когда-либо поступать вопреки закону любви, составляющему главное основание всех ее правил и узаконений.

Нет нужды, братья, исследовать, есть ли между нами здесь кто-нибудь, питающий в себе то или другое заблуждение. Мы должны желать, чтобы сказанное нами было одно гадание. Но всякий согласится, что это гадание весьма близко к опыту и едва ли не оправдывается на самом деле.

Итак, если не для искоренения, то для отвращения выше сказанных заблуждений, вникнем в дух нынешнего обряда и покажем: 1) что суд, произносимый ныне Церковью, есть суд страшный: этим будет низложено легкомыслие тех, которые присутствуют на нем без всякого чувства; 2) что суд, произносимый ныне Церковью, есть суд, исполненный любви: этим будет успокоено маловерие тех, которые думают видеть в нем строгость излишнюю.

1. Суд, произносимый ныне Церковью, есть суд страшный

Как обыкновенно смотрят, братья, на того человека, который имел несчастие заслужить худое мнение в обществе? Одни презирают его, другие чуждаются, иные сожалеют о нем. Он сам почитает себя человеком самым несчастным. Некоторые не могут пережить этого злополучия. Так страшно общественное мнение!.. Если же приговор всякого общества имеет такую силу, то неужели, братья, одна Церковь есть такое общество, приговором которого можно пренебрегать? - Напротив, приговор Церкви для здравомыслящего человека должен быть гораздо важнее всякого так называемого общественного мнения уже потому, что Церковь есть самое постоянное, обширное и лучшее из всех обществ человеческих: самое постоянное, ибо Церковь существует от начала мира и будет существовать до его скончания; самое обширное, ибо члены Церкви Христовой рассеяны по всему миру, находятся во всяком языке, народе и племени (см. Откр. 5,9); самое лучшее, ибо она представляет видимое Царство Божие на земле и служит приготовлением к вечному Царству Божию на небесах. Пренебрегать судом такого общества значит не иметь уважения к целому роду человеческому, грешить против человечества, а что значит грешить против человечества? - Быть извергом человечества!..

Таким образом, братья, если суд, произносимый ныне Церковью, представлять себе совершенно человеческим, то он весьма важен и страшен, поскольку есть суд Церкви Вселенской!

Но не в этом одном состоит важность приговоров, изрекаемых ныне Церковью. Она утверждается на основании еще более глубоком и более непреложном.

Что, если бы перед самым надменным вольнодумцем предстал, как некогда перед Иовом, Сам Бог и воззвал его к суду Своему? (см. Иов 40,1-2). Не растаял ли бы он в страхе от велелепоты и славы Его? Одна мысль, что Творец призывает на суд тварь, заключает в себе все, что может быть для твари поразительного: суд Божий всегда страшен!

Но чей суд судит ныне Церковь? Свой или Божий? Божий, братья, Божий!

Истинная Церковь никогда не усвояла себе никакой власти, кроме той, которою она облечена от Божественного Основателя своего. Если она произносит ныне анафему на упорных врагов истины, то потому, что так заповедано ей Самим Господом. Вот собственные слова Его: «если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18,17). Осуждаемые ныне преслушали глас Церкви, не вняли ее увещаниям: и вот она, последуя в точности словам Господа, лишает их имени христиан, извергает из недра своего, как язычников. Она связывает их на земле, но в то же время, по непреложному суду Божию, они связуются и на небе. На них не налагается видимых уз, но налагаются тягчайшие узы проклятия. Сомневаться в сем может только тот, кто не верит словам Господа, Который сказал: что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18,18).

Итак, трепещи, упорный противник истины! Суд, на тебя ныне произносимый, - по своему происхождению суд Божий.

И кто подвергается ныне осуждению? Не те ли люди, которые предварительно осуждены Самим Богом в Его слове? Осуждаются отвергающие бытие Божие и Его Промысл, но не Сам ли Бог, еще устами Давида, нарек безумным того, кто говорил в сердце своем (только в сердце!): нет Бога (Пс. 13,1). Осуждаются непризнающие бессмертие души человеческой и будущего Суда, но не Сам ли Бог через Премудрого угрожает погибелью тем, которые говорили: «случайно мы рождены и после будем как небывшие: ...тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух» (Прем. 2, 2-3). Осуждаются почитающие ненужным для спасения рода человеческого пришествие Сына Божия во плоти, но не от лица ли Божия говорит святой Иоанн: «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1 Ин. 4, 3). Осуждаются противники царской власти, но не по внушению ли Духа Святого написано апостолом Павлом: «существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» (Рим. 13,1-2).

"Но некоторые приговоры, - скажет кто-либо, - не содержатся в Священном Писании". Скажи лучше, возлюбленный, что их там содержится гораздо более. «Кто», - говорит апостол Павел, - «не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа» (1 Кор. 16,22). Какого заблуждения, какого нечестия не поражает это проклятие? Ибо с именем Господа Иисуса Христа соединены все добродетели. Значит, Церковь щадит еще слабые совести, когда поражает проклятием только некоторые, явные и грубые, ереси и преступления.

Итак, трепещи, упорный противник истины! Суд, на тебя ныне произносимый, по самому предмету своему есть суд Божий! Следствия Страшного суда этого откроются в полной мере за пределами этой жизни, там-то осужденные Церковью познают во всей силе, как тяжко проклятье невесты Христовой! Но и в этой жизни следствия его таковы, что могут привести в ужас всякого, кто не совершенно закоснел в ослеплении ума. Ибо представьте, чего лишается человек, подвергшийся анафеме: он теряет, во-первых, имя христианина и становится язычником - потеря великая! Из древних христиан многие на все вопросы мучителей об их происхождении, звании, имени, отвечали: "Я - христианин". Так много дорожили они этим наименованием! Вместе с именем теряется и вещь: подвергшийся анафеме уже перестает быть в союзе с таинственным телом Церкви, он есть член отсеченный, ветвь, отнятая от древа. Потеря величайшая! Ибо вне Церкви нет Таинств, возрождающих нас в жизнь вечную, нет заслуг Иисуса Христа, без которых человек враг Богу, нет Духа Божия - вне Церкви область духа злобы. В Церкви Апостольской диавол поражал видимыми мучениями тех, которые своими пороками заслужили отлучение от Церкви: без сомнения, и ныне этот враг спасения человеческого не дремлет в погублении этих несчастных, и, коль скоро лишаются они благодатного покровительства Церкви, властвует над их душами с такою же свирепостью, хотя не столь видимо. Скажите, можно ли без ужаса представить такое состояние? Святой Златоуст оплакивал некогда несчастное состояние тех, которые перешли в будущую жизнь, не очистив себя покаянием. "Кто, - говорил он, - там помолится о них? Кто принесет за них жертву? Там нет ни священника, ни жертвы". Ах, подвергшийся анафеме еще в этой жизни испытывает то несчастие, которое нераскаянным грешникам суждено претерпеть за гробом! Здесь есть священники, приносится бескровная жертва о грехах, но отлученные не участвуют в этой жертве: их имя изглаждено из списка верующих, Церковь не вспоминает о них в своем молитвословии, они - живые мертвецы!

Напрасно отлученный от Церкви успокаивал бы свою совесть тем, что и вне Церкви нет невозможности заслужить милость Божию, что милосердие Творца беспредельно, что «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10, 35). Так! В Боге нет лицеприятия, Он Бог христиан и язычников, воздает каждому по делам. Но по тому самому, что в Боге нет лицеприятия, Он не может взирать оком благоволения на того, кто извержен из Церкви. Как? Бог по беспредельному милосердию Своему привил (см. Рим. 11, 24) тебя, как дикую ветвь, к животворной маслине - Иисусу Христу; ты, вместо того чтобы всеми силами держаться на ее корне и, впивая в себя сок жизни, приносить плоды правды, отломился своим суемудрием от этой маслины. Небесный Делатель потерпит тебя в вертограде Своем? Не прикажет бросить в огонь? Где же будет Его правосудие, Его нелицеприятие? Не говори, что ты, находясь вне Церкви, можешь приносить плод добродетели. Где нет души, там нет жизни; душа - Иисус Христос - только в теле - в Церкви: значит, ты и с твоими мнимыми добродетелями мертв перед Богом. - Все, «что не по вере, грех» (Рим. 14,23); а у тебя, отлученный, какая вера? Разве бесовская (см. Иак. 3,15). Язычник лучше тебя у Бога; он не был удостоен тех даров, которыми пренебрег ты: он не был сыном Церкви, а поэтому и не будет судим, как преступный сын. «Еретики, - писал некогда святой Киприан, - думают, что Бог помилует и их. Не помилует, пока не обратятся к Церкви. Кто не имеет Церковь матерью, тот не может иметь отцом Бога».

Но, если участь отлученных от Церкви так плачевна, то не нарушается ли отлучением их закон любви, повелевающий щадить заблудших? Нимало.

2. Суд, произносимый ныне Церковью, будучи судом страшным, есть вместе и суд любви

Свойство каждого действия, братья, познается из побуждений, расположивших к действию, средств, при этом употребленных, и цели, для которой оно предпринято.

Итак, что побуждает Церковь, эту любвеобильную матерь, которая вседневно призывает на самых строптивых чад своих благословения Божии, что побуждает ее ныне изрекать проклятья? Во-первых, необходимость указать падшим чадам своим ту глубину зол, в которую низринуло их суемудрие. Будучи терпимы в недрах Церкви, они могли бы успокаивать свою совесть тем, что заблуждения их не заключают еще в себе неизбежной гибели для их души, что образ их мыслей еще может быть совмещен с духом Евангелия, что они, по крайней мере, не так далеко уклонились от общего пути, чтобы их почитать уже совершенно заблудшими. Самолюбие их могло бы еще находить для себя пищу в том, что они, принадлежа к обществу христиан, думают, однако же, о предметах веры не так, как другие христиане. После этого что оставалось делать Церкви? - Именно то, что она делает теперь: поразить суемудрие ужасом и бесславием анафемы! - Изводя на позор заблудших, Церковь этим самым отнимает у заблуждений прелесть особенной мудрости, которой они обольщают; поражая их именем Божием, она отнимает надежду на безопасность; противопоставляя исповедание Вселенской Церкви суемудрию частных людей, обнажает ничтожность последнего. Пусть заблудшие продолжают питать, если угодно, свои заблуждения: Церковь не связывает их умы; но она сделала свое дело, указала им ту бездну, в которой они находятся, заранее произнесла над ними суд, который, в случае нераскаянности, постигнет их за гробом.

Таким образом, анафема есть последний предостерегательный глас Церкви к заблуждающимся. Но глас предостережения, братья, как бы громок ни был, не есть ли глас любви?

Что еще побуждает Церковь произносить ныне проклятия? Необходимость предостеречь верных чад своих от падения. Известно, что заблуждения в устах и писаниях людей погибельных (см. Ин. 17, 12) имеют нередко вид самый обольстительный: все опасные стороны бывают прикрыты искусным образом; напротив, мнимополезные следствия их, которые существуют только на словах, изображены бывают со всею привлекательностью, так что ум простой невольно и неприметно соблазняется ими. Подробные ученые опровержения этих заблуждений, хотя и в них нет недостатка для знающих, были бы превыше разумения многих членов Церкви. После этого что оставалось делать Церкви? То, что она делает теперь: выставить на позор заблуждения в их отвратительной наготе и, представив их гнусностью перед очами каждого, поразить их проклятием.

Позволяй после этого, если угодно, воображению твоему обольщаться цветами, которыми украшаются заблуждения: Церковь внушила тебе, какие ехидны скрываются под этими цветами: она невинна, если ты погибнешь от их яда.

Но, может быть, средство, употребляемое Церковью для вразумления падших и предостережения стоящих, слишком жестоко? Средство это - анафема; итак, что такое анафема? Анафема есть одно из духовных наказаний, самое последнее и потому самое тяжкое. Произнести анафему на кого-либо значит отлучить его совершенно от общества верующих, лишить всех преимуществ христианина, объявить человеком богопротивным, осужденным, если не раскается, на погибель, достойным того, чтобы все убегали его, как язвы. В этом смысле употребляет слово "анафема" апостол Павел, когда говорит: «кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1, 9), то есть смотрите на него как на врага Божия. Такое же значение слова анафема находится у Иустина Мученика (Ответ 21-й к православным), святого Златоуста (Беседа 16-я, на Послание к Римлянам), блаженного Феодорита (Толкование на 1-е Послание Коринфянам - 1 Кор. 16, 22), блж. Феофилакта и других отцов Церкви. Таким образом, анафема есть, как мы сказали, самое страшное действие церковной власти: это в некотором смысле - казнь духовная; ибо подвергшийся проклятию мертв для Церкви. Но казнь эта отнюдь не то, что казнь телесная. После казни телесной не воскресают для здешней жизни, а после этой казни духовной всегда можно воскреснуть для жизни духовной через истинное покаяние. Таким образом, анафема, даже как казнь, растворена любовью христианской. У отлученных не отнимается средств к покаянию: они в величайшей опасности, ибо лишены покрова благодати, но для них еще не все потеряно. Двери милосердия, столько раз для них напрасно отверзавшиеся, еще могут быть отверсты. Оставь заблуждение, обратись с искренним покаянием к Церкви - и она не отринет молитв кающегося.

И как может Церковь отринуть их, когда в этом именно - в обращении заблуждших - и состоит главная цель проклятий, ныне изрекаемых? О ты, который соблазняешься мнимою строгостью церковных правил, ты - да не оскорбится твое самолюбие - и слеп, и глух. Точно таков! Иначе ты видел бы, как Церковь ныне со всеми чадами своими преклоняет колена перед Господом Иисусом, слышал бы, как собственными заслугами Его умоляет, дабы Он дал дух покаяния тем, которые за свою нераскаянность подвергаются анафеме. Ибо чем начинает Церковь торжественный обряд, ныне совершаемый? - Молитвами об обращении заблудших. Чем оканчивает оный? - Теми же молитвами. Уступая необходимости, как судия, она произносит осуждение; покорствуя любви, как мать, она призывает Духа Божия на осужденных. Проклятые могли бы пасть под тяжестью клятвы: и вот сила проклятия, так сказать, со всех сторон ограждена силами молитвы, дабы первая действовала не более, как сколько нужно для спасения осужденных.

Итак, братья, вместо того, чтобы пререкать настоящему суду Церкви и почитать его или недействительным, или чрезмерно строгим, каждый член Церкви обязан обратить ныне внимание на самого себя и рассмотреть свою совесть. Вы, - писал некогда апостол Павел к Коринфянам, - «Вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне... Испытывайте самих себя, в вере ли вы... О нас же, надеюсь, узнаете, что мы то, чем быть должны» (2 Кор. 13, 3, 5,6). То же самое, братья, имеет право сказать ныне и Церковь к некоторым чадам своим. Вы, маловерные или неверные чада, вы ищете доказательств того, Христос ли ныне говорит мною, когда я изрекаю анафему, не уклоняюсь ли я в этом случае от Духа Христова, Духа мира и любви? «Испытывайте самих себя, в вере ли вы» (2 Кор. 13,5). В вере ли вы, когда не утверждены в той мысли, что Церковь, «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3,15), никогда не может поколебаться в основании своем, которое всегда было и будет любовь? В вере ли вы, которые питаете предосудительное желание, чтобы Церковь не возвышала более гласа своего для поражения заблуждений, когда враги истины едва не к небу простирают хульные уста свои, дабы изрекать поругание и соблазны? «Испытывайте самих себя, в вере ли вы» (2 Кор. 13,5). Я для того и совершаю ныне торжество Православия, для того и провозглашаю вслух всех исповедание Вселенской Церкви, дабы вы рассмотрели свою совесть, сохраняется ли в ней невредимым залог веры, данный вам при Крещении, не нарушена ли целость его богопротивными мудрованиями о вере, тем более богопротивной жизнью и делами стыдными? «Испытывайте самих себя, в вере ли вы» (2 Кор. 13,5). Когда вы будете укоренены в вере как должно, когда одушевит вас дух истинной, живой любви христианской, тогда, надеюсь, без всяких доказательств узнаете обо мне, что я то, чем быть должна, - суд и матерь, заступница перед Богом кающихся и провозвестница суда Божия над нераскаянными.

Желаешь ли, христианин, яснее видеть, чего требует от тебя Церковь, призывая тебя ныне в участие в священном обряде, ею совершаемом? Внемли! Суд, произносимый ныне Церковью, - суд страшный. Итак, не оставайся хладнокровным слушателем оного, рассмотри со вниманием свою веру и свою жизнь, не падает ли, прямо или непрямо, проклятие Церкви и на тебя. Не ограничивай силы этих проклятий одними наглыми заблуждениями ума: греховная жизнь еще более заслуживает проклятия, нежели неправая вера. Помни, что сказано апостолом: «кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа» (1 Кор. 16, 22). Но тот, кто ведет жизнь нечистую, очевидно, не любит Господа Иисуса. Итак, блюдись, не поражает ли анафема эта и тебя - твои грехи, твою нехристианскую жизнь.

Суд, произносимый ныне Церковью, - суд страшный. Итак, христианин, убегай, сколько возможно, убегай тех людей, которые питают в себе заблуждения, осуждаемые Церковью, уклоняйся от тех собраний и бесед, в которых проповедуется нечестие и рассеиваются неправые толки о вере, смотри с отвращением на писания, в которых содержатся подобные суемудрия, старайся исторгать их из рук тех, которые подчинены твоему управлению.

Суд, произносимый ныне Церковью, - суд любви. Итак, смотри на него очами любви, внимай ему слухом любви. Разделяй с Церковью ее молитвы о заблудших, не забывай упоминать о них в собственных молитвенных собеседованиях твоих с Богом, проси им духа покаяния и смиренномудрия. Таким образом, ты покажешь истинную любовь твою к заблуждающим братьям твоим по человечеству, а не тем, чтобы пререкать спасительной строгости церковных правил. Аминь.

(Источник: Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский
 и Таврический (Борисов). Сочинения (полное собрание).
В шести томах. СПб, 1908).